Глава 16. Семь лет подавляемой злости


Гарри и Рон заявились в воскресенье ни свет ни заря вместе с Джинни, которая уже знала о вчерашних событиях, и очень сожалела, что все пропустила. Пришел и Оливер, он чувствовал себя обязанным проведать Гермиону. К счастью, близнецы уже пошли навестить своих друзей, так что никто не заставлял Оливера и Гермиону в чем-то сознаваться. Голова Драко почти вернулась к своему обычному размеру, но сам он был весь в комьях свернувшегося розового зелья и не переставая ворчал.
читать дальше- Я принесла вам сменную одежду, - жизнерадостно сообщила Джинни Гермионе, протягивая юбку, которую Гермиона никогда не носила (из-за слишком маленькой длины), и обтягивающий джемпер с большим вырезом, а также нижнее белье, носки и мантию. Гермиона закатила глаза, но взяла все без возражений, и они стали решать, как Гермиона и Драко будут принимать душ в ванной комнате больничного крыла.
Для Гермионы все обернулось еще хуже, чем в первый вечер. Драко невольно всплывал к потолку, что означало: он может заглянуть через занавеску; поэтому за ним следили Гарри, Рон и – из всех людей – Оливер. Мадам Помфри попросила его как учителя остаться, пока она имела дело с четверокурсником, ноги которого покрылись большими зелеными нарывами. Гермиона мылась на рекордной скорости, постоянно поглядывая на Драко, чтобы убедиться, что он на нее не смотрит, и на края занавески, очень смущенная, что Гарри, Рону и Оливеру обязательно быть здесь. К тому времени, когда она собралась выйти, в голову Джинни пришла светлая идея временно ослепить Драко (чему он, понятное дело, не обрадовался, но не мог ничего сделать, так как Оливер согласился) и выгнать остальных парней из ванной комнаты, чтобы Гермиона смогла вытереться и одеться. Несмотря на то, что Драко не мог ничего увидеть, а Гарри, Рона и Оливера не было в комнате, Гермиона натянула все мигом, решив даже не надевать мантию (о чем пожалела позднее из-за мало что скрывающей одежды, которую выбрала Джинни).
Гермионе пришлось позволить Джинни сделать ей прическу, так как волосы были совершенно неуправляемы (ведь Гермиона не мыла их прошлым вечером). К тому времени как Джинни высушила ее волосы, и девушки сошлись на прическе (две косички, что было достаточно просто для Гермионы и достаточно миленько для Джинни), голова Драко уменьшилась до нормального размера, и он смог наконец смыть зелье. Драко очень разозлился, что Джинни лазила в его сундук, но так как не было другого способа достать сменную одежду, не показывая половине школы розовую голову, а Джинни не обращала на его разглагольствования никакого внимания, он вскоре перестал ругаться и быстро принял душ.
Вся компания покинула больничное крыло, занесла вещи Драко и Гермионы в их спальню и направилась на завтрак, попрощавшись с Оливером, который пробормотал что-то о домашних работах для проверки и поспешил в свой кабинет. По пути в Большой зал, на третьем этаже они встретили близнецов, сердечно приветствовавших Пивза, который прекратил погоню за какими-то второкурсниками, чтобы воссоединиться с собратьями-шутниками.
- Я скучал по вас, - печально произнес Пивз. – Никто больше не ценит искусство озорства так, как вы.
- Не волнуйся, Пивз, прежде чем уйти, мы выберем хороших, многообещающих первоклашек и подучим их розыгрышам, - торжественно пообещал Фред, и близнецы последовали в Большой зал вместе с гриффиндорцами и Драко.
Во время завтрака они все оживленно болтали, все, кроме Драко, который, с одной стороны, дулся, с другой – хотел спать (с раздутой, парящей в воздухе головой уснуть не так-то легко, знаете ли). Гермиона достала расписание, полученное от Оливера: менялось не особо много. У шести- и семикурсников было меньше предметов, так как после пятого года их можно было бросать, и обычно на занятии присутствовали все четыре факультета, а не один или два. Исключение составляли защита от темных искусств, чары и трансфигурация – наверное, самые важные предметы, и в условиях войны мало кто их бросил. У Гермионы уже были общие с Драко зелья, нумерология, чары и травология, а историю магии и астрономию оба бросили, так что изменить потребовалось совсем чуть-чуть. Она по-прежнему посещала большую часть общих предметов вместе с Гарри и Роном (ходивших на шесть из ее восьми дисциплин), за исключением трансфигурации, которая была у нее теперь общей со слизеринцами и хаффлпаффцами, чтобы Гермиона смогла посещать изучение магглов вместе с Драко.
После завтрака они отправились к Хагриду (пришлось угрожать Драко, пока он угрюмо не последовал за ними). Рон печально посмотрел на Сыча, который был теперь полностью совой сто девяносто пять сантиметров в высоту и все таким же сверхактивным (судя по тому, как он захлопал крыльями и попытался «нежно ущипнуть» Драко; тот запаниковал и чуть не наложил в штаны). Пока гриффиндорцы болтали с Хагридом, Драко вел себя пристойно и лишь иногда фыркал или смеялся. Он с интересом оглядывал хижину, так как бывал тут всего единожды (и был тогда отвлечен тем, что вместе с большинством четверокурсников прятался от хагридовых соплохвостов во время ухода за магическими существами). Потом они отправились на обед, и Гермиона как раз размышляла о том, какой сегодня хороший день, без всяких неприятных происшествий (если не принимать во внимание взгляды на нее и перешептывания во время завтрака, спасибо Драко и слухам), когда они подошли к Большому залу и застыли перед входом. В то время как за столами Равенкло, Хаффлпаффа и Гриффиндора сидело множество людей, столы Слизерина и преподавателей были совершенно пусты.
- Бежим! – вскрикнула Гермиона, уверенная, что слизеринцы задумали ужасную шутку для всей школы и как-то удержали учителей подальше.
Гарри, Рон и Драко развернулись вместе с ней, думая о том же самом, но близнецы не шевельнулись, а Джинни схватила Гермиону за руку.
- Не глупи, - сказала она спокойно. – Либо всем слизеринцам делают строгий выговор, либо кто-то что-то сделал с их гостиной – или с ними – и преподаватели пытаются это исправить.
- Да, я бы тоже так сказал, - Фред критично оглядел зал, как будто ища скрытые ловушки.
- И я – если бы они что-то сделали с Большим залом, то остались бы посмотреть на это, - добавил Джордж.
- Вы уверены? – спросила Гермиона, сомневаясь.
- Эй, если кто и должен знать о таком, то это мы, - успокоил ее Фред, и они вошли.
За столом им оставили довольно много места, так как никто из гриффиндорцев не испытывал желания сидеть рядом с Драко Малфоем.
Но когда они уселись, подошли Лаванда и Парвати и радостно улыбнулись Гермионе, подавившей стон. Когда о ней проходил очередной слух, Парвати и Лаванда подстерегали ее и наваливались с вопросами. Очевидно, они поняли, что на этот раз не смогут этого сделать, пока Гермиона не перейдет снова в их спальню.
- Привет, Гермиона, - проворковала Лаванда. – Как дела?
- Нормально, а у вас? – спокойно ответила Гермиона, надеясь, что они поскорее уберутся.
- Хорошо, - ответила Парвати, а Лаванда кивнула. – Ты слышала про слизеринцев? Кто-то наложил заклятье на дверь их гостиной: когда они входят или выходят, у них по всему телу вырастает красный и золотой мех.
Фред и Джордж стали насвистывать с невинным видом, одновременно ухмыляясь. Гермиона посмотрела на них с приятным удивлением, Гарри, Рон и Джинни захихикали, а Драко бросил на близнецов сердитый взгляд.
- Все учителя собрались внизу и пытаются это исправить, - добавила Лаванда. – Во всяком случае, так твердят слухи, - она выделила последнее слово и выразительно посмотрела на Гермиону.
- А разве Дамблдор не может сделать это в два счета? – нахмурился Гарри.
- Наверное, может, но поймали еще одного беглого Пожирателя Смерти…
- Кого? – одновременно спросили все.
- Кого-то по имени Мальсибер, - равнодушно ответила Лаванда. – Короче, как председателю Визенгамота, Дамблдору пришлось отправиться в министерство, чтобы с кем-то поговорить.
- Ты знаешь, кто именно его поймал? – спросил Драко.
- Да, женщина-аврор с забавным именем, Нимфа-что-то…
- Спасибо за новости, Лав, - вмешалась Гермиона, зная, что Лаванда ненавидит это прозвище, и надеясь, что до нее дойдет. Гермиона хотела узнать больше о поимке Мальсибера, но для такой информации у них были более надежные источники, чем Лаванда и Парвати. Что еще более важно, Гермиона считала, что подобную информацию не стоит слышать Малфою.
- Пожалуйста… мы… э, встречали слухи и о тебе, Гермиона, - отважилась Парвати.
- Если они как-то связаны с татуировкой или Снейпом, это неправда, - раздраженно ответила та.
Похоже, Лаванда и Парвати хотели сказать больше, но по выражениям лиц Гарри, Рона и Джинни поняли, что те не позволят докучать Гермионе вопросами, и разочарованные, ушли.
Гермиона закатила глаза:
- Как будет здорово, когда мне больше не придется жить с ними в одной спальне.
- О каких слухах про Снейпа и татуировки они говорят? – спросил Рон, недоумевая. Его не было в комнате, когда Драко рассказал о засосах, и в гостиной, когда Драко упомянул татуировку, а вчера он почти весь день был один, либо больничном крыле с Гермионой, и, следовательно, ничего не знал.
- Ну тот слух, о татуировке, которая у Гермионы на заднице, - ответил Фред, не подозревая о незнании Рона.
Гермиона подавилась тыквенным соком.
- О какой еще татуировке они, по-твоему, могут говорить? – добавил Джордж.
- Что еще за татуировка на заднице Гермионы? – потребовал ответа Рон.
- Да где ты был, Уизли? – Драко с удовольствием вмешался в разговор. – Благодаря мне об этом знает вся школа. Хотя, думаю, Вуд и Маленькая Крысли знали и раньше, - он с ликованием наблюдал, как краснеют шея и уши Рона. – Но полная история, похоже, известна только Поттеру, а также рыжим Труляля и Траляля*.
- Извините? – Рон зло уставился на близнецов, Гарри, Джинни и Гермиону.
- Но ты не волнуйся, Крысли, - добавил Драко, чтобы Рон точно взбесился. – О том, что Снейп поставил ей засосы, она не сказала никому, так что не чувствуй себя совсем забытым.
Рон распахнул глаза, и на его лице появилось выражение такого бешенства, что Гермиона слегка отодвинулась. Не говоря ни слова, Рон вскочил и сердито выбежал из зала.
- Я с ним поговорю, - сказали в унисон Гарри и Джинни, вскакивая на ноги.
- Мы тоже, - быстро добавили Фред и Джордж, поняв свою ошибку и зная, что единственный способ выжить – поскорее сбежать; но Гарри удержал их за плечи и силой усадил обратно.
- Ну нет, - решительно произнес он. – Вы как раз останетесь здесь и встретитесь с гневом Гермионы.
Гарри повернулся и поспешил за Джинни, которая пыталась догнать Рона.
- Нам очень жаль, Гермиона, - отчаянно взмолился Фред, когда у нее появилось почти то же выражение лица, что и у Рона.
- Мы не знали, что он не знает, - добавил Джордж.
- Если бы мы знали, то не сказали бы.
- Конечно, не сказали бы.
- Нет, честно!
Если бы не последние слова, Гермиона могла успокоиться. Но именно слова «нет, честно!» использовал Снейп, когда угрожал Драко бутылкой текилы, что привело к тому, что Джинни предположила, что Драко подумал, что Гермиона спала со Снейпом, что, возможно, привело Гарри к идее заставить Малфоя думать, что Гермиона и вправду спит со Снейпом. Если бы не это, Гермиона никогда не предложила бы Снейпу поставить ей на шею засосы, что мало того что смущало ее, но еще и грозило разрушить их с Роном отношения, который пережил бы татуировку, но наверное никогда не простит ее за то, что было у нее со Снейпом, потому что не поймет. Следовательно, Гермионе грозит опасность остаться одной, а все из-за слов «нет, честно!» и, частично, из-за близнецов Уизли.
- Мы бы не стали делать такого с нашим братом, или с тобой, правда! – настаивал Фред, когда Гермиона нахмурилась еще больше.
Наверное, стоит заметить, что мозг Гермионы был похож на административное здание. Одна его часть была полностью посвящена информации и, образно говоря, состояла из шкафов с документами, а управляла этой частью менее эмоциональная версия Гермионы. Так что нельзя сказать, что Гермиона не слышала оправданий близнецов, просто в данный момент они ее не заботили. Соответственно, эти призывы были сложены в маленькую папочку с надписью: «Близнецы Уизли» и уложены в шкаф, помеченный: «Со временем простить», прямо между папками «Корнелиус Фадж» и «Тот, кто изобрел туфли на шпильках».
Фред и Джордж увидели, как Гермиона тянется за волшебной палочкой, и быстро взмахнули своими, выкрикнув: «Протегара!»
Посвященная информации часть мозга Гермионы распознала это как очень продвинутые и сложные щитовые чары, блокирующие большинство проклятий на добрые пять минут; близнецов им научили в Ордене Феникса, когда Фред и Джордж сбежали из школы и присоединились к нему. Гермиона обратилась к части своего мозга под названием: «Логика и стратегия» и поняла, что щит блокирует только заклятья, но не острые предметы.
Гермиона потянулась за вилкой и ножом – и обнаружила, что у всех тарелок поблизости от нее лежат только ложки. Оказывается, она не заметила, как близнецы, предвидев подобную реакцию, стащили все опасные столовые приборы, что были поблизости.
«Ложки – тоже оружие!» - воскликнула стратегическая часть Гермионы. Она схватила свою и огляделась в поисках снарядов, намеренная добраться до Фреда и Джорджа, пусть и маггловским способом.
«Ага! Картофельное пюре!»
Встав и набрав полную ложку восхитительного пюре (без сомнений, приготовленного рабами-эльфами, что разозлило ее еще больше), Гермиона прицелилась во Фреда (который должен был умереть первым, так как именно он произнес плохие слова «нет, честно!»), отклонила чашечку назад на сорок пять градусов и отпустила. С еле слышным свистом пюре прочертило воздух, пролетело через невидимый магический барьер, окружающий Фреда, и размазалось у него по лбу. Пока Фред пытался справиться с потрясением, другой комок пюре шлепнулся в лицо Джорджа, и тут, внезапно, логическая часть Гермионы, слегка искаженная яростью, снова взяла контроль.
«Во всем виноват Малфой».
Так что третий, гораздо больший ком пюре шлепнулся в лицо хохочущего Драко Малфоя.
Драко замер, ошеломленный, с недоверчивым выражением на лице, как будто он не мог даже представить, что кто-то посмеет швырнуть в него картофельное пюре. Выражение лица Драко, похоже, удовлетворило Гермиону, так как она улыбнулась и бесстрастно взглянула на него. Медленно, очень медленно Драко повернулся к ней. И тут ему вспомнилось все ужасное, что случилось за последние два месяца. Снейп, единственный преподаватель, который хорошо к нему относился, глядит на него как на Поттера. Снейп предположительно трахается с Грейнджер. Грейнджер раздевает Драко и напяливает на него женское нижнее белье. Эрни Макмиллан рассылает свою квиддичную команду оповестить всех, что Драко привязан к воротам для квиддича. Снейп выгораживает Уизли и Грейнджер. Драко просыпается парящим над озером и видит под собой щупальца гигантского кальмара, а сам он полностью покрыт красными и золотыми полосками. Драко заходит в спальню, в него кидает испражнения шимпанзе и, прежде чем он может убежать, этот шимпанзе кусает его за руку. Бладжер ударяет Кребба и это приводит к тому, что Драко раздавлен между землей и огромным телом Кребба. Затем дуэль Дина Томаса и Джинни Уизли. Драко надеется увидеть, как Уизли проучат, и вдруг оказывается прикован к Грейнджер. Его заставляют делить комнату с Грейнджер и Поттером, раздувают ему голову, обзывают Пожирателем Смерти, накладывают Петрификус…
С задушенным воплем Драко схватил кубок с тыквенным соком и плеснул его содержимое в лицо Гермионы. Та поморщилась, протерла глаза, взяла большую миску картофельного пюре и вмазала ему в лицо, как клоун – торт. Когда она убрала миску, оставив на его лице маску из пюре, оказалось, что Драко поливал Гермиону горчицей, измазав ей всю ногу (из-за пюре он не мог нормально целиться), пока Гермиона не выхватила у него эту самую горчицу и не отплатила ему тем же. Вытирая картофель с глаз, Драко повернулся, заграждаясь руками, и поискал то, что сможет посильнее испачкать. Полуметром дальше, чем он смог бы дотянуться, стояло блюдо с тушеным мясом.
Драко прыгнул в сторону блюда, и Гермиона использовала эту возможность, чтобы отвинтить крышку у бутыли с горчицей и вылить остатки на его голову. Фред отодвинул блюдо с мясом подальше, так что Драко пришлось вскочить на стол, чтобы схватить его. Он повернулся вывалить содержимое на Гермиону, но обнаружил, что она уже стояла на столе у него за спиной и держала блюдо с цыплячьими крылышками. Она опрокинула тарелку на него. Крылышки скатились с Драко, оставляя красновато-коричневые следы соуса.
- Давай, Гермиона!!! – закричал Невилл Лонгботтом с дальнего конца стола.
- Задай ему! – крикнул Эрни от стола хаффлпаффцев.
- Гермиона, лови! – завопил Энтони Голдстейн, и движением, которое заставило бы гордиться самого Гарри, Гермиона поймала пластиковую бутыль с медом, которую кинул староста Равенкло. Правда тут же уронила, увидев летящий в нее поток тушеной говядины, едва успев отвернуться.
- Ставлю десять галлеонов на Гермиону! – выкрикнул Фред, на лбу его все еще оставалось пюре. Они с Джорджем давно покинули гриффиндорский стол, чтобы не попасть под горячую руку.
Гермиона снова подняла бутыль меда, дернула цепь, свалив Драко на спину, поставила ногу ему на грудь, удерживая, и начала лить мед. Драко схватил ее за лодыжку и рванул, заставляя Гермиону потерять равновесие и тоже приземлиться на стол. Когда она упала, его рука дернулась, и он быстро сел – и увидел чашу со льдом, поставленную для тех, кто предпочитал ледяной тыквенный сок, рядом с головой Гермионы. Драко вскочил и рванулся к чаше, но Гермиона поставила ему подножку. Он упал на спину, головой рядом с ее коленями… и тут пришла идея.
Гермиона вдруг поняла, что Драко сидит на ней задом наперед, ноги прижимают ее руки к бокам, и начинает щекотать ее коленки. Гермиона рассмеялась, пытаясь освободиться.
- Я покажу тебе, как злить меня! – кричал Драко, как будто применял к ней ужасные пытки, а не щекотал.
- Гермиона, целься в глаза! – завопил Джордж.
Она так и сделала, ударив Драко ногами в лицо и опрокидывая его на себя, что позволило его столкнуть. Гермиона перекатилась и встала коленями ему на спину, удерживая. Колин и Денис Криви швырнули ей блюдо со свиными отбивными. Она схватила сколько уместилось в ладони, грибной соус стекал на спину Драко, пока она тянулась к воротнику. Драко изворачивался все сильнее, а она кидала кусок за куском ему за воротник. В конце концов Гермиона спрыгнула с него, подождала, пока он встанет, и швырнула оставшиеся два куска, которые на мгновение прилипли к нему, прежде чем отвалиться.
К сожалению, теперь она осталась без оружия. Драко знал, что ему нужна каждая секунда и, вместо того, чтобы вытряхнуть куски отбивной из рубашки, он подскочил к ближайшим чашам, которые остались целы – одна с черешнями и две с сахаром.
Гермиона рванулась к сахару одновременно с ним, но успела схватить только обычный, а желтый сахар достался Драко. Он дернул на себя ее блузку и стал сыпать в вырез черешни и сахар. Гермиона завизжала от очень необычных ощущений, и видя, что она отвлеклась, Драко выхватил сахар у нее из рук. Гермиона успела только зажмуриться, прежде чем волна сахара ударила ее, прилипая к тыквенному соку на лице и волосах.
- Фу!!! – закричал Фред, и многие студенты последовали его примеру.
- За волосы его, Гермиона, за волосы! – завопил Джордж.
Оставив эту идею напоследок, Гермиона схватила кетчуп. Драко предвидел это и успел развернуться, кетчуп залил всю его уже испачканную спину. Драко побежал вдоль пустого стола, Гермиона за ним (гриффиндорцы оставили свои тарелки, боясь попасть под перекрестный огонь, и сейчас стояли у столов Равенкло и Хаффлпаффа, рассеянно суя в рот чужую еду, пока болели за Гермиону). Но Гермиона замерла, когда увидела, что Драко нагнулся и поднял салат с тунцом.
- Это за Снейпа! – крикнул он, бросив блюдо ей в голову. Гермиона нагнулась, блюдо задело ее покрытые сахаром волосы. Она схватила яичный салат, и его содержимое размазалось по бедру Драко.
- Нет, вот это за Снейпа! – парировала Гермиона, чувствуя, что, если кто и должен сердиться за что-то, связанное со Снейпом, то это она.
- Это за Поттера! – Драко кинул ей в голову яблоко.
- Ай! Это за Рона! – Гермиона ответила апельсином.
- Ай! За квиддичные ворота! – груша.
- Ай! За Эванеско! – грейпфрут.
- Ай! За последнюю игру в квиддич! – пригоршня ежевики.
- Фу! – воскликнула Гермиона, когда ягоды размазались по ней. Она подняла оставленную кем-то тарелку спагетти. – За заклинание иллюзии!
- Ха-ха! Это было отличное… Фу! – макароны и мясной соус прилипли к нему, и Драко потянулся за кашей. – За то, что оставили меня над озером!
- О, это было так… Гадость! – каша размазалась по животу. – За то, что заглянул мне в вырез!
- Убей его, Гермиона! – вмешался Фред, для выразительности размахивая цыплячьей ножкой, которую стянул со стола Равенкло.
Внезапно импровизированная битва едой превратилась в способ утолить злость и раздражение, накопившиеся за последние месяцы – или скорее, за все семь лет. Гермиона и Драко не беспокоились о том, чтобы что-то сломать или запачкать, о том, что ударит больнее и от чего пятно будет больше; главное – продолжать швырять.
- Это за пощечину! – Драко пустил в нее струю шоколадного соуса.
- О, это было так здорово… за то, что называл меня грязнокровкой! – ломтики сыра, один из которых прилип ко лбу Драко.
- За то, что выглядела прилично на Святочном балу!
- Это тут при чем?
- Мне пришлось слушать брюзжание Панси об этом! За то, что наложила на меня Петрификус на всю ночь!
- За то, что видел меня голой!
- Убей его посильнее, Гермиона! – проревел Фред на последней фразе.
- Хватай за горло! – сердито добавил Джордж.
- За отработку в Запретном лесу!
- За то, что заставил Рона отрыгать слизняков!
Это была, наверное, самая забавная битва в истории Хогвартса. Гермиона и Драко, стоящие достаточно близко друг к другу из-за цепи, швыряли что попало под странными углами и, в основном, одной рукой. Они кричали во всю мощь легких, не обращая внимания на остальных, извлекая на белый свет все, что каждый из них причинил другому.
- За шимпанзе!
- За Клювокрыла!
- За то, что освободили Клювокрыла!
- За заклинание одной фразы!
Драко начал смеяться над воспоминанием, и взбешенная Гермиона повернулась найти, что еще можно кинуть, желательно, чтобы посильнее запачкать. Как раз когда она увидела большое блюдо чили, Драко рванулся к ней. Гермиона наклонилась поднять блюдо, а Драко схватил ее за талию свободной рукой, чтобы удержать, и задрал юбку.
- Смотрите! Татуировка! Татуировка! – ликующе закричал он на весь Большой зал.
Десятки людей разразились смехом (многие вытянули шеи, чтобы разглядеть получше, впервые чувствуя признательность к Драко). Татуировка в виде кинжала и розы была хорошо видна, находясь пониже талии. Фред и Джордж отобрали камеру у Колина Криви, и Фред начал яростно щелкать кнопкой, стараясь сделать как можно больше фотографий под разными углами, пока Гермиона пыталась освободиться. Затем, чтобы кое-что добавить к ее позору, Драко взял кусок шоколадного торта и размазал по филейной части Гермионы.
Раздался нечеловеческий вой, нельзя было сказать, ярость это, или унижение, или что-то другое, но он заставил почти всех в Большом зале подпрыгнуть – всех кроме Драко, который спокойно обсасывал пальцы, измазанные кремом. Затем нога Гермионы ударила его в челюсть.
- А-а-а! – завопил он от боли и злости, а потом взвизгнул, когда цунами из чили хлестнуло его по животу. Он забыл о том, чтобы удерживать Гермиону, пытаясь стряхнуть с себя острое, жгучее вещество, попавшее в том числе и на кожу. Но это заняло Драко ненадолго, поскольку Гермиона развернулась к нему, намереваясь выцарапать глаза, задушить, запытать до смерти и как можно медленней. Она больше не понимала, что творит; эмоции взяли верх, единственная мысль выражалась одним словом, повторяющимся снова и снова: «Убить!»